Ветер Кэналлоа

[eresia]

Фендом: Отблески Этерны
Автор: Ольха
Бета:  Олень Приамужевич
Название: Ветер Кэналлоа
Тип: джен, гет
Жанр: adult, romance, мистика
Рейтинг: PG - NC-17
Персонажи/пейринг: Алва, Ричард/ОЖП
От автора: оно внезапно не влезло в один пост, так что продолжение в комментариях.

Ветер Кэналлоа

Но я хочу быть с тобой
Я так хочу быть с тобой
И я буду с тобой
Наутилиус Помпилиус

За поворотом зашуршало. Что это? Может быть, подол пышной юбки задел землю? Пара быстрых шагов, и ты выясняешь, что там не то что платья, даже поворота нет. В этом месте всё непривычно, слишком иначе. Исчезают углы, вдруг становится светлее, а затем тьма снова становится живой и тянется к дрожащему огню факела. Сколько времени прошло? Нет ответа. Не будет его и если крикнуть. Эти стены даже эхом не отзовутся, как будто намекая, что ты вошел сюда навсегда и ничто и никто к тебе никогда не вернется. Сердце бьется всё сильней. Уже сложно удерживать панический страх, который вначале ещё можно было заглушить надеждой. Однако её становится всё меньше с каждым шагом. Холод и тишина… безнадега. Забудь. Остановись. Остынь. Не надо так отчаянно искать в памяти светлые минуты, они тоже давным-давно ушли. Ничего у тебя не осталось. Рука с факелом опускается всё ниже, и ты знаешь, что как только он упадет на землю, тьма окончательно поглотит тебя, и никакой меч не поможет отбиться от неизвестных врагов.
Сдавайся!
Стой!
Что это за знакомый звук? Ты, кажется, знаешь его всю жизнь, и всю жизнь идешь к нему, с самого своего рождения. Манящий, завораживающий стук каблучков по камням. Он зовет тебя дальше – в кривой, похожий на пасть чудовища, провал древней арки. И хотя в таком месте не стоит доверять ничему, ты всё равно поверишь. Как в первый раз.

Я был свидетель тому, что ты ветер
Ты дуешь в лицо мне, а я смеюсь
Сплин

Часть 2 Эвр

Камни звали его. Тук-тук-тук. Кто-то колотит по нам, разве ты не слышишь? Приди и спаси нас! И Ричард шел, запинаясь, держась рукой за стену, потому что в полной темноте это было единственной возможностью не заблудиться. Хотя на самом деле, юноша откуда-то прекрасно знал, куда ему нужно попасть.
Тук-тук-тук. Мы тебе наврали, - смеялись камни, - нам нравится, что красивые женские ножки ступают на наши гладкие бока. Ричарда возмутил этот безобразный обман, однако он не прекратил своего движения. Ему хотелось пойти и посмотреть, чему так радуются камни, почему они передали это сообщение по лестнице, по стенам, потолку и принесли герцогу Окделлу, который мирно спал после долгой дороги.
Тук-тук-тук. Наконец он оказался во внутреннем дворике и понял, что уже давно проснулся. Ночная дорога, танцы у костра и это утро с криком чаек и шумом прибоя где-то за стенами Алвасете – это всё не сон сейчас. Дикон протер глаза, соображая, зачем пришел сюда и внимательнее огляделся.
Это был дворик, стиснутый стенами, как будто, взяв это место за центр, замок возвели вокруг него. В центре находился небольшой фонтан, в данный момент не работающий.
Слуги, столпившиеся на маленьком пространстве, не обратили внимания на пришедшего господина. Они все стояли и улыбались как сумасшедшие, хлопая в четко заведенном ритме, а одна девушка танцевала перед ними. Девушка эта… в любом другом месте Талига её бы приняли за ненормальную, а тут, похоже, даже поощряли. Одетая в красную юбку и белую рубашку с узкими рукавами, которые у локтя распускались, словно лепестки цветка, она отплясывала под хлопки и стук собственных каблуков, а её распущенные волосы взметались вверх и вниз, казалось, независимо от хозяйки. Выглядело это откровенно дико, и Ричард понадеялся, что это ненастоящие кэналлийские танцы. Или на то, что девушка всё-таки сумасшедшая. Кто знает, что в Алвасете за порядки? Но всё же Дикон подошел ближе, чувствуя себя словно попавшим в водоворот и притянутым к общему центру независимо от собственного желания.
В сущности, это и был водоворот из звуков, красок и движений. Слишком резких и кажущихся неестественными, нарочитыми. А ритм дерганный, постоянно меняющийся. Ричард приготовился испытать очередное разочарование в своих ожиданиях от Кэналлоа, однако не успел. Камни будто ударили его по пяткам, и этот удар молнией прошел по всему телу, заставив юношу по-настоящему увидеть и услышать. В танце девушки всё было подчинено не логике, а настроению. Она танцевала, как чувствовала, слушая лишь что-то глубоко внутри себя. Поворот, удар, хлопок и ещё поворот! Смоляно-черные кудри как пружинки подскакивали над её плечами, даже и не думая делать хоть секунду передышки. Взметнулись широкие белые рукава, юбка языком пламени стелилась над землей, приподнимаясь и оголяя удивительно белые для кэналлийки ноги по самую щиколотку. Удар, ещё удар, носком, пяткой, стопой. Кисти рук, вывернутые под невероятным углом. И снова хлопок. Ричард сам не заметил, как начал притопывать в такт этому дикому танцу и улыбаться, так же по-идиотски как и остальные, кто стоял с ним рядом. Он хотел, хотел… смутное желание поселилось не столько в голове, сколько в руках и ногах. Дик уже сделал какое-то движение в сторону девушки, когда приятное безумие остановило холодное замечание монсеньора:
- Basta, chiquitita – он произнес это, по своему обыкновению, с той завуалированной угрозой, которая никому не давала шанса ослушаться его приказов. Слуги застыли, оглянувшись на соберано, и тут же перестали хлопать и улыбаться. Показалось, что и танцовщица подчинилась, замерла, но всего лишь на мгновение. На её, отчего-то знакомом Ричарду лице, промелькнула лукавая улыбка. Девушка не остановилась, просто замедлила ритм, переступая теперь с пятки на носок и плавно приближаясь к Алве, словно заманивая его. Он сделал короткий жест раскрытой вперед ладонью, отмахиваясь от бесполезных заигрываний.
- Прекрати, я сказал, - тут Рокэ заметил Дика. Взгляд его напомнил юноше тот случай во дворце, когда монсеньор вспомнил о нем, уже войдя в будуар королевы.
- Ричард, - он больше ничего не добавил, словно растерялся, хотя это и казалось невероятным. Окделл почел за лучшее подойти к Алве, как только танец закончился, он уже перестал чувствовать себя уютно среди слуг. Девушка тоже подошла, она двигалась быстрее, успев опередить юношу и оказаться рядом с Рокэ раньше него.
- Пойди переоденься, - бросив на танцовщицу короткий взгляд, приказал монсеньор, и Дик тоже невольно обернулся к ней. Теперь у него появилась возможность рассмотреть незнакомку получше, и хватило одного взгляда, чтобы юношу пронзило догадкой. От кэналлийцев девушке досталось изящное телосложение, смоляно-черные волосы и невероятно белые, крупные зубы, но всё остальное: светлая кожа и темно-синие глаза достались ей от отца. Тут двух мнений быть не могло. Она и Алва даже смотрели одинаково, зеркально отражая позы друг друга, выражающие упрямство и нежелание уступать.
Она полуобернулась к слугам и выкрикнула какую-то резкую фразу, прозвучавшую для Ричарда одним сплошным звуком. И слуги, несмотря на предупреждающий взгляд соберано, одобрительно захлопали.
- Ну вот, - улыбаясь как сам Рокэ, когда тот задумывал вдоволь поиздеваться над кем-нибудь, заключила она и повернулась к Дикону.
- Вы же тоже не считаете, что я плохо выгляжу, - девушка оценивающе и быстро оглядела его с ног до головы, после чего добавила:
- Герцог? – Несмотря на удивительное сходство с Рокэ, в девушке не было той пугающей красоты, которую Ричард заметил в монсеньоре в их первую встречу. С распущенными волосами, сбившейся юбке, рубашке, съехавшей с плеч до самой груди, она скорее напоминала жертву недавнего насилия. Так что, если бы его ответа на самом деле ждали, Ричард готов был сказать, что выглядит она просто ужасающе. Но Алва не дал им возможности продолжить разговор:
- Переоденься, иначе останешься без завтрака, - девушка нахмурилась и всё же не стала больше спорить. Явно поняв, что пора прекратить, ведь как ни старайся - у соберано гораздо больше власти. И хотя Дику она совсем не понравилась, в этот момент он ей посочувствовал, поскольку сам не раз оказывался в таком положении.
- Монсеньор, - начал Ричард, как только девушка удалилась.
- Вы бы тоже переоделись, юноша, - не оставив ему ни малейшего шанса задать неудобный вопрос, заметил Рокэ.
- В моем доме не слишком строгие правила, но я желаю видеть на вас хотя бы штаны, - только сейчас Дик сообразил, что шатался по дому и улице в одной ночной рубашке. Ему стало холодно и неловко, хотя до этого он не замечал ни холода, ни своего неподобающего вида. Ричард весь сосредоточился на том, чтобы вспомнить, как это произошло, и так увлекся этим, что не двинулся с места, пока Алва не выделил ему слугу для сопровождения, который довел герцога Окделла до спальни, поддерживая за плечи, словно больного. Потрясенный и замерзший Дикон временно забыл о голубоглазой девушке.
А вспомнил только тогда, когда увидел её в столовой.

Она действительно переоделась и уложила свои непослушные кудри в более-менее приличную прическу, но это почему-то мало её преобразило. В ней всё ещё чувствовалась дикость, та бешеная страсть, позволившая потомку герцога отплясывать среди слуг, не хуже девчонки из кабака. Это проявлялось во всем: от позы до движений и взгляда. А наряд благородной дамы, которым она заменила свою юбку и рубашку, только усиливал это впечатление. Платье смотрелось на девушке почти так же неестественно и дико, как седло на огромном бакранском козле, которое в своё время тоже вызвало у Дикона удивление и раздражение одновременно.
На этот раз появление юноши заметили только слуги, принесшие ему завтрак, а Рокэ был слишком занят тем, чтобы отчитывать свою… Ричард не смог заставить себя закончить эту мысль, оставив её, как есть. Конечно, неудивительно, что у Алвы обнаружился бастард. Скорее удивляло, что она всего одна. Но что заставило Рокэ признать её и даже держать в собственном доме как законную дочь? Разве что свойственное Первому маршалу презрение к законам Света и желание показать, что ему никто не указ. Может быть, он её ещё и в столицу привезет?
- Раз уж ты приехала, веди себя, как положено, - тем временем говорил Алва. Дик ухмыльнулся, подумав, что такого просто невозможно дождаться от этой дикарки, и только потом заметил, что девушка тоже хмыкнула, словно подумала то же самое
- Claro, soberano, - ответила она с улыбкой, а потом прикусила губу, силясь не рассмеяться.
- И говори на талиг, у нас гость.
- Если он не знает кэналлийского, ему будет сложно тут освоиться, - обратив, наконец, внимание на Ричарда, произнесла девушка. Она говорила без акцента, хотя с легким напряжением, как будто каждый раз опрокидывала языком барьер между своим родным кэналлийским и неудобным талиг.
- Зато у тебя будет возможность для практики. Кстати, простите мою бестактность, юноша. Я вас не представил, - Дика прошибло потом. Ещё не хватало знакомиться с бастардом монсеньора! Он что, издевается?! Но, как всегда, ему пришлось молча принять выходку Рокэ Алвы.
- Позвольте вам представить герцога Окделла, - девушка вполне светски кивнула, она бы приблизилась к образу истинной дамы, если бы не этот нахальный, ощупывающий взгляд, каким она смотрела на гостя. Разве нормальные женщины так смотрят? Они должны опускать глаза и улыбаться, не показывая зубов, как Катари. Образ королевы мгновенно возник перед внутренним взором юноши, однако почему-то быстро исчез, лопнув, словно мыльный пузырь.
- А это Анунсиасьон-Мария-Рикарда-Октавия-Альвара, моя подопечная, - без запинки и даже не переводя дыхания, представил девушку Рокэ. Ричард быстро заморгал, не в силах справиться с растерянностью.
- Анунсиасьон означает благовещение, - это было так любезно с её стороны – сообщить Дику совершенно ненужную ему информацию. Уж лучше бы сказала по слогам, как это произнести. Окделл ощущал, как его язык сам по себе сворачивается в узел от усилия произнести её имя.
- Мне очень приятно, - собрав воедино всю свою волю и хорошее воспитание, пролепетал Ричард и уткнулся в тарелку, понадеявшись, что монсеньор сочтет его долг выполненным.

Однако после завтрака Алва окликнул оруженосца, спешащего к лестнице:
- Пойдемте в мой кабинет, юноша. Нам нужно поговорить, - Дикону хоть и нехотя, но всё же пришлось подчиниться. Да и важных дел для себя Ричард ещё не придумал.
Кабинет Рокэ располагался в одной из маленьких башенок замка. Здесь всё было обставлено не так, как в Олларии. Гораздо проще, и вместе с тем куда изящнее. В обивке преобладали нежно-зеленые и коричневые оттенки, на стенах висело старинное оружие и даже (Дика это просто поразило), потрескавшийся щит с гербом Борраска - белой ласточкой. Стол стоял прямо у широкого окна, наверное, для того, чтобы удобнее было смотреть на гранатовые рощи и зелено-белые морские волны. Здесь явно не предполагалось принимать посетителей. По крайней мере, не тех, кто пришел по серьезному делу. Алва сам подошел к столику с вином, небрежно махнув оруженосцу, наверное, предлагая устраиваться, где захочется. Ричард сел в кресло у камина, зачарованно глядя на треснувший щит. Кроме него в кабинете всё было новым и целым, но белая ласточка, с пятнами облупившейся краски на крыльях и хвосте, раскрывала свои маленькие крылышки с невероятным достоинством. Наверное, достоинство — всё, что у неё осталось. Дикон думал об этом не всерьез, просто ему не хотелось слушать, как эр попросит его никому не рассказывать или пригрозит чем-нибудь, если он проболтается. Поэтому он начал раньше монсеньора, который непозволительно долго возился в шкафчике.
- Я никому не скажу, - Алва медленно обернулся. Его брови приподнялись в искреннем удивлении.
- О чем не скажете?
- О… о ней, - выдохнул Ричард, растеряв всю решимость при виде равнодушия монсеньора.
- Ах, вы об Анунсиасьон, - Рокэ дернул плечом, словно пытаясь скинуть с него мысли о своей «подопечной», - Говорите сколько хотите, меня это никоим образом не заденет, - тут Ричард чуть не выпалил «ну ещё бы», но сдержался. Хотя монсеньор, похоже, догадался и позволил себе объясниться:
- Она не моя дочь, юноша, - теперь он стал по-настоящему серьезен, - это бастард моего брата, и… почему-то Алваро Алва был к ней удивительно крепко привязан, желал дать девочке воспитание и всё, что полагается его внучке. Конечно, рассчитывать ей не на что. Скорее всего, выдам замуж за какого-нибудь мелкого рея, в Кэналлоа их легко найти. Но суть не в этом, - Ричард сидел, вжавшись спинку кресла и до боли сжимая подлокотники. Откровенная ложь, произнесенная сейчас Алвой, поразила юношу, пожалуй, больше всего, что ему вообще пришлось пережить за всё время путешествия. Монсеньор был кем угодно, но только не вруном, правды он никогда не стеснялся, даже наоборот – слишком любил потрясти ею перед чужим носом. Девушка с длинным и непроизносимым именем могла быть дочерью только Рокэ Алвы. Хотя бы потому, что все его братья погибли раньше, чем Ричард родился, а она была его ровесницей. Но были и иные признаки. Дикон просто чувствовал между ними родство, слишком уж похожими они были. Совсем не как племянница и дядя. Это всё равно, что сравнить его и графа Ларака. Да и то, как быстро монсеньор поспешил сменить тему, тоже говорило в пользу версии Ричарда.
- Что с вами, юноша? – Дик мотнул головой, не решившись обвинить Рокэ во вранье. В конце концов, какой в этом смысл? Ему вообще не было дела до бастарда Алвы, пусть будет чьей угодно дочерью.
- Она живет отдельно и обычно приезжает только летом. Но я думаю, вы сможете как-нибудь ужиться в одном доме. Тем более, он достаточно большой. Я только прошу вас быть с ней любезнее, чем сегодня за завтраком. Как бы там ни было, она моя племянница, - А я герцог Окделл! – Чуть не закричал, возмущенный замечанием, Ричард. Действительно, у любой бестактности есть какой-то предел, даже Алва должен понимать… Дикон посмотрел на монсеньора, и ему стало ясно, что тот не понимает. В столице Ворон умело прятал свою непохожесть на остальных. Там Рокэ был изящен и обходителен, даже когда откровенно хамил, однако дома, в Кэналлоа, в нем вдруг появились те же варварские манеры, которые утром Ричард заметил в его дочери.
- Я постараюсь, - ответил Дикон и быстро встал, - Я могу идти? – Он чувствовал, что ещё немного и сорвется или сойдет с ума. Страшно хотелось выйти на улицу, может быть, даже проехаться куда-нибудь, чтобы в одиночестве подумать обо всем, что произошло.
- Ещё нет, - Алва улыбнулся как-то незнакомо тепло и протянул ему два пистолета.
- С Новым годом.

Только спустившись с третьей лестницы, Дикон понял, что заблудился. В любом незнакомом доме сложно сориентироваться, но Алвасете, казалось, вообще не подчинялся привычной человеческой логике. Ведь если пройти по коридору и повернуть, рано или поздно придется упереться в стену. А здесь Ричард поворачивал и поворачивал, пока не понял, что…
- Ты ходишь по кругу, - Дику не хотелось даже оборачиваться к этой нахалке, посмевшей обратиться к нему на «ты», как будто они были старыми знакомыми. Талиг она знала хорошо, но вот манерам точно не научилась. И всё же это не повод вести себя с ней по-хамски, решил Ричард и обернулся. Сходство девушки с отцом снова так его поразило, что он ответил не сразу.
- Я ещё тут не освоился, эрэа, - Ричард слегка поклонился ей, как благородной даме, - может быть, вы покажете мне правильную дорогу? – Он надеялся своей преувеличенной вежливостью хоть немного смутить девушку, но она и не подумала хотя бы покраснеть. Дернула плечом, точь-в-точь как её отец недавно, и ответила:
- Может быть. Идем, - девушка двинулась вперед, неплотно закрыв дверь комнаты, из которой вышла. Дик подумал вначале, что это её покои, но когда под напором ветерка створка опять открылась, юноша увидел в комнате стеллажи с книгами. Ему захотелось зайти в библиотеку сейчас же, ведь неизвестно, удастся ли снова сюда вернуться, и он оглянулся на свою проводницу. Она стояла, сложив руки на груди, как строгая кухарка, заметившая в своих владениях мальчишек, таскающих сладости, а улыбалась при этом прямо как… Алва.
- Если хотите, я могу показать вам дом, герцог, - похоже, его намек подействовал, только снова не так, как юноше хотелось. Вместо того чтобы смутиться, девушка стала издевательски-вежливой.
- Нет, не стоит, - Ричарда так ужасала перспектива провести в обществе бастарда монсеньора больше одного часа, что он предпочел бы блуждать по замку до вечера, чем терпеть её нахальную «отцовскую» улыбку. Он вздохнул.
- Покажите мне мою комнату, пожалуйста, - девушка кивнула и повернулась, предоставив гостю следовать за собой или остаться стоять. Ходила она быстро, словно летела над полом, так что ему пришлось её догонять.
- Вы весь день проведете в комнате? – Спросила девушка, когда Дик уже открыл дверь.
- Я хотел съездить в город, - ответил Ричард, сжав зубы и буквально выскребая из себя вежливость.
- О, - с искренней радостью воскликнула она, - я могу подождать вас в конюшне и поедем вместе! Без меня заблудишься ещё, - обнаружить в ней хоть одну искреннюю эмоцию оказалось очень приятно для Ричарда, и всё же ему по-прежнему не хотелось терпеть общество человека, чьё имя он не может произнести даже мысленно.
- Вы очень любезны, но… - такой отказ требовал очень веской причины и Дик задумался, что бы это могло быть:
- Я отвлек вас от чтения, - догадался, наконец, он, - мне неудобно занимать ваше время.
- Какая прелесть, - фыркнула девушка, вызвав в Ричарде очередную волну возмущения. Это ж надо быть такой бестактной! Алве хотя бы можно было простить, всё-таки он ровня герцогу и к тому же Первый маршал. А эта безродная, бесправная мерзавка могла бы вести себя и повежливее. Кем она себя вообразила?! Второй Октавией?! Злопыхая так ещё довольно долго, Ричард сам не заметил, как собрался и дошел до конюшни без приключений. Похоже, в этом доме было легче ориентироваться, когда не думаешь о том, куда лучше повернуть.

Выехав за ворота, Дик сначала пожалел, что отказался от сопровождения. Местная дорога тоже была создана по законам какой-то особенной кэналлийской логики. Она то ли огибала холм, то ли вела прямо, и сколько бы Ричард ни оглядывался, он никак не мог обнаружить какой-нибудь сносный ориентир. В конце концов, он просто въехал в город, неожиданно оказавшись чуть ли не в его центре, и сам не понял, как так получилось. Ощущение было похоже на то, когда во время зимней детской забавы едешь с горы, и вдруг движение прекращается, а ты сидишь весь в снегу, который забился под одежду и в обувь. Дыша как после долгого бега, Ричард огляделся, оценивая ситуацию.
Сравнение со снежным сугробом пришло к юноше не случайно, город и вправду был весь белый. Дома, обмазанные известкой, жались к земле, прикрываясь от яркого живого солнца черепичными крышами. Светло-серый булыжник мостовой блестел под ногами горожан и копытами лошадей, а замок возвышался над всем и казался невероятно близким, словно к его воротам можно было шагнуть прямо с крыши любого дома. Дик посмотрел на дорогу, по которой приехал, пытаясь всё-таки уловить её направление, но понял лишь одно: она вела в Алвасете. В любом случае заблудиться ему точно не грозило, похоже, если ехать из города, дорога всё равно выведет к замку. Успокоившись на этом, Ричард пригляделся повнимательнее к тому, что его окружало.
Город ему понравился. Он оказался именно таким как описан в книгах, разве что цепляющаяся к стенам глициния чернела голыми ветками на фоне белизны домов, и не чувствовалось благоухания прочей буйной растительности, характерной для юга Кэналлоа. Но для зимнего времени года это было вполне объяснимо и простительно. Хотя, судя по всем признакам, весна уже спешила в эти края. Солнце здесь грело по-настоящему, а не так, как на равнине, да и ветерок стал ласковей, ничего похожего на ту бурю, которая донимала путников в дороге. Ричард бы наслаждался прогулкой, если бы не один существенный недостаток города: местные жители.
Их известное во всем Талиге дружелюбие оказалось для Дика серьезной помехой. Во-первых, все кэналлийцы громко переговаривались, даже те, кто стоял рядом, всё равно кричали и размахивали руками, словно ссорясь, при этом все улыбались и через раз прерывали разговор громким смехом. Эти звуки создавали такую какофонию, особенно на зажатых белыми стенами улицах, что Ричард с трудом слышал собственные мысли. Во-вторых, каждый горожанин, кажется, считал своим долгом внимательно рассмотреть герцога Окделла. Эти взгляды смущали юношу, не привыкшего к чужому вниманию. Одно только радовало: смотрели жители добродушно и не забывали уступать ему дорогу. А девушки… они так очевидно выражали ему свою симпатию, что Дик поначалу принял их за неприличных женщин, подрабатывающих средь бела дня. Но нет, это всё были обычные горожанки, победнее и побогаче, а некоторых и вовсе держали под руку их собственные кавалеры. Подобная свобода нравов совсем сбила Ричарда с толку, и ему вдруг захотелось повернуть обратно и закрыться в своей комнате ото всех. Или ещё лучше: уехать домой, где всё понятно и привычно для него. Останавливала только мысль о том, как насмешливо на него будет смотреть Рокэ и эта его… подопечная. Ричард фыркнул, вспомнив о ней. Надо же было так назвать собственного ребенка: подопечная. Чересчур трусливый поступок для человека, который никогда ничего не боялся. Что такое нашло на Алву? Хотя, его никто никогда не мог понять, может быть, он сам себя не понимает.
Толпа медленно стекалась к большой площади, и Ричард расслабился, поддавшись общему течению. Здесь проходила крупная ярмарка, какая бывает, пожалуй, только во время больших праздников. Общий гул голосов рассеивался по большому пространству, перестав, наконец, давить на уши, хотя Дикон уже начал к этому привыкать. Площадь показалась почти тихой, а споры покупателей и продавцов звучали как шепот, и только где-то чуть в стороне от лавок шумела молодежь.
Такие компании легко найти в любом городе: шумное сборище молодых горожан разного достатка, может быть, спорящих о чем-то или играющих в кости, это нормальное явление. Хоть что-то нормальное в этом слишком ярком, слишком громком, слишком белом городе, от которого у молодого северянина уже начала кружиться голова. Нет, все-таки совсем не этого он ждал от Кэналлоа. Читая книги, юноша представлял, что здесь тепло и спокойно, шумит море, а кэналлийцы работают под жарким солнцем и их тихие песни текут над яркой растительностью и улетают за горизонт. Он хотел, чтобы было так, и всё же исподволь начинал получать удовольствие от общего гама и мельтешения вокруг.
Ричард ходил мимо лавочек, ведя Сону в поводу, поскольку не знал, где её оставить. Он ожидал, что на него накричат, будут отталкивать, пихать локтями и наступать на ноги, однако люди спокойно расступались перед герцогом, позволяя ему пройти к прилавку. Сначала Дикон не собирался ничего покупать, но потом вспомнил о матери и сестрах. Писем от них он ещё не получал, возможно, они не дошли, а может быть, родственники на него обиделись. Ричард подумал, что подарки помогут растопить их сердца и решил купить что-нибудь всем, даже Ларакам. И только занимаясь покупками, Ричард понял причину интереса местных жителей к своей персоне. Продавец написал цену за красивые браслеты из переплетенных тонких серебряных нитей на листе бумаги. Сумма Дику не очень понравилась, и он нахмурился, вспоминая, сколько монет лежит у него в кошельке. Продавец замахал руками и вдруг спросил, тщательно выговаривая каждый слог непривычного для себя инородного слова:
- Ор-уж-ен-ос-ец? – указав при этом в сторону замка, а потом на одежду юноши. Я же в черно-синем! – осенило Ричарда. Они узнали цвета своего драгоценного соберано, поэтому так ведут себя с тем, кто носит колет его гербовых цветов.
- Да, - подтвердив свои слова кивком, ответил юноша, и цена на браслеты тут же уменьшилась до суммы, которая не заставляла его хмуриться.

Ветер дул с моря. Тараном бился в стены кажущегося хрупким замка. Наверное, ему он казался неопасным противником. Алвасете выглядел тонким и звенящим как схваченная запоздалым весенним морозцем листва. Чуть тронешь, и сломается. Но, как и его хозяин, несмотря на кажущуюся хрупкость, замок был никому не по зубам. Стекла, звеня, смеялись над ветром, а дымоходы запутывали мелкие вихри, которые блуждали в трубах до тех пор, пока не погибали среди каменной кладки. Если не считать этого, Алвасете оставался невозмутим, а ветер лишь больше злился и кидался на неприступные стены, как склочная жена на неверного мужа.
Зато, выезжая на прогулки, Ричард в полной мере оценил кэналлийскую зиму. Даже плащ не всегда мог спасти от холода, когда зловредный ветер нес его из-за моря в полную силу. Тот первый погожий денек после Нового года, наверное, был единственным за всю зиму. Как последняя поблажка горожанам, возможность выйти на улицу в праздник. Теперь же город превратился в тихую угрюмую копию всех предыдущих, где они с монсеньором побывали на пути сюда. Дикон почти не гулял и уже несколько дней никак не мог решиться доехать до моря, хотя в дороге думал, что первым делом поедет на берег и попробует воду. Действительно ли она такая соленая, как говорят.
- Простите, благородный господин, - Дикон уже привык обедать в городе. Особенно в этой таверне, где хозяин заведения всегда лично выходил к нему и, что было куда важнее, прилично говорил на талиг.
- Да?
- Как вам моё угощение? Желаете ещё что-нибудь? – К этому он тоже привык, хотя не переставал удивляться. Местные жители обожали соберано. Это было почти преклонение, совсем не похожее на полуиспуг, полууважение, как в Олларии. Здесь Алву вознесли до уровня бога и попутно обожествили всё, что с ним связано. В том числе и его оруженосца.
- О, благодарю, я наелся, - Дикон отвалился на высокую спинку стула, как вовсе не подобало герцогу. Дома его бы отчитали за такое поведение, а здесь хозяин лишь шире улыбнулся, явно довольный, что смог угодить подопечному соберано.
Ну, вот и я теперь стал подопечным, - мысленно одернул себя Ричард. Он и сам не знал, как в сознании всплыло это слово. Нет уж, подопечных опекают и заботятся о них, а Ричард Окделл просто оруженосец и скоро они с Алвой навсегда расстанутся.
- Скажите, - Дик решил больше не откладывать своего решения.
- Да, дор?
- Как отсюда проехать к морю?

Когда-то Берто сказал, что нечего ждать от города, который стоит не на море. Тогда Дикон не понял друга, потому что в его памяти о море были лишь уроки землеописания. Но море нужно увидеть самому, чтобы оценить его по-настоящему. Малахитовые волны с яростью кидались на берег, подчиняясь всё тому же дикому ветру. В ноздри ударил едкий запах соли, брызги, колкие, словно укусы, кинулись в лицо. Шляпу унесло, как только Ричард начал спускаться по пологому склону к воде. Он ничего этого не заметил. Ступив на песок и сделав первый шаг навстречу стихии, Дикон перестал понимать, что с ним происходит. Где-то вдалеке шумел город, тихо фыркала Сона, увязавшаяся вслед за хозяином, а он слышал только плеск воды. Белая пена намочила носки его сапог и с тихим «пшшш» откатилась, чтобы набраться сил для нового рывка. В паре бье от берега виднелись острые зубы скал. Они исчезали и появлялись среди зеленой воды, будто резвились вместе с ней. Они совсем не были недовольны, Дикон слышал их ровное гудение, похожее на урчание сытого кота.
Неизвестно, сколько времени юноша простоял так, вслушиваясь в голос камней, когда Сона беспокойно всхрапнула у него над ухом, выдергивая его из оцепенения. Зелень воды сменилась нежно-красным, став похожей на разбавленное вино. Огромный солнечный шар горячими ладонями всё ещё удерживал взгляд Ричарда, хотя сознание уже избавилось от плена. Закат - это зрелище, которое стоит смотреть до конца. Море алело, выпивая краски из бледнеющего солнца, исходило паром, остужая раскаленное светило, пока красное небо не стало желтой полосой на горизонте, и всё вокруг не заполонила чернильно-синяя темнота. Потом стало совсем темно и необычайно тихо. Исчез шелест волн и завывание ветра. Всё вокруг притаилось в ожидании чего-то. Дику вдруг стало не по себе.
Он не боялся темноты, но на этом берегу, в тишине, ему почудилось что-то зловещее. Нечто похожее он чувствовал в своё время в варастийской степи, когда увидел башню, провожающую заходящее солнце. Искреннее боясь, что и расцвеченный огнями Алвасете вот-вот исчезнет как памятный мираж, Ричард вскочил в седло и, забыв обо всем, погнал Сону вдоль водной кромки к замку, к теплу, к свету. Ему повезло, и Сона не споткнулась о камни, зато на их пути неожиданно встала громада скалы, держащей Алвасете. Прямой путь по берегу был невозможен.
На его счастье, выплывшая из-за горизонта луна и звезды, щедро рассыпанные по небу, давали достаточно света, чтобы обнаружить какую-то узкую и явно заброшенную дорогу. Она изгибалась, скрывая своё направление за поворотом скалы, но иного пути у юноши всё равно не было, так что он направил лошадь по ней. Здесь звуков не было совсем, копыта Соны глухо стучали по земле. Темный серпантин тянулся и петлял как сказочная дорога, заводившая путников в ловушки. Правда, все сказки, которые вспоминал сейчас Дикон, касались Надорских лесов, но в темноте и неизвестности скалистый склон был ничуть не лучше лесной чащи. Безумно хотелось сорваться в галоп, останавливали лишь остатки здравомыслия. Казалось, дорога ведет его вокруг скалы вверх, к замку, но в итоге полотно расширилось и стало более пологим. Похоже, он забрался на какую-то каменную площадку. Дикон позволил себе остановиться и оглядеть окружавший его пейзаж.
Город шумел где-то справа от него, Алвасете светил огнями впереди, но проехать к нему оказалось возможным, только… Дик почувствовал, как от суеверного, не достойного герцога, страха на его лбу выступает пот. Ему предстояло проехать через кладбище. Свет сюда почти не попадал, но темные силуэты склепов и надгробий было сложно с чем-либо перепутать.
Ричард не боялся мертвецов, по крайней мере, днем. Но воспоминания о случае в Лаик не давали юноше успокоиться. Он не решался пустить Сону в галоп, чтобы быстро проехать кладбище насквозь, потому что лошадь могла споткнуться и сломать себе ногу. И в то же время боялся ехать медленно, будто ожидал нападения. На кладбище всегда возникает такое ощущение, что за тобой следят, обычно оно такое же давящее и осязаемое, как рука на затылке. К тому же, Дик был уверен: за ним и вправду кто-то следит, хотя и не показывается.
Впереди мелькнул свет. Оказалось, что здесь не совсем темно, возле одного большого склепа горели два длинных факела. При их дерганном свете мир перестал казаться жутким, и в Ричарде проснулось любопытство. Зачем факелы установили именно здесь? Он подъехал ближе к массивным дверям из розового мрамора, пытаясь против света увидеть, что вырезано над входом и услышал где-то слева от себя стук копыт. Похоже, всадник спешил. Юноша инстинктивно дернул поводья, собираясь отскочить в сторону и освободить дорогу. Это его и спасло, иначе серая кобылка врезалась бы прямо в него и Сону. Зато уже ничто не могло спасти Ричарда от яростного натиска подопечной Алвы.
- Mierda! – Выругалась девушка и тряхнула головой так сильно, что гребень, украшенный драгоценностями, вылетел из пучка её волос, и они черными кольцами распустились по плечам.
- Так и знала, что заблудишься, - выдохнула она, уцепившись за уздечку Соны, собираясь заставить кобылицу поехать за ней, но та дернулась, стряхивая чужую руку.
- Добрый вечер, эрэа, - идеально-вежливым тоном ответил Дик.
- Ты идиот, поехали отсюда быстрее! – На этот раз девушка схватила его за руку, не обратив внимания на тонкий намек. Наверное, он оказался слишком тонким для её плохого воспитания. Ричард сморщился, собравшись на этот раз высказать всё, что думает об этой нахалке и её манерах.
Она, похоже, разгадала его намерения и предупреждающе зарычала, впрочем, ему хватило пары секунд, чтобы понять, что это не она. Девушка не может так рычать. И вообще, никто из людей не может. Рычание издавала огромная черная собака, которая тяжелыми шагами приближалась к ним из темноты. Она казалась такой неповоротливой и медлительной, словно только-только проснулась, поэтому Ричард не слишком испугался. Это же всего лишь собака, даже от бешеной можно ускакать или пристрелить её, в конце концов. Окделл пошарил на поясе, ища подаренные эром пистолеты, которые он теперь всегда носил с собой. Девушка рядом с ним судорожно вздохнула и попыталась дрожащими руками натянуть поводья своей лошади.
- Успокойтесь, - с ноткой превосходства в голосе, произнес Дикон. Он, наконец, нашел пистолет и сразу почувствовал себя уверенней.
- Ты не понимаешь, не понимаешь, - шептала девушка, снова обхватив его запястье ледяными пальцами. Юноша вырывался, но хватка оказалась гораздо крепче, чем можно было бы ожидать от хрупкой кэналлийки.
- Ан… Анун… послушайте, вы мне мешаете, я сейчас пристрелю эту собаку и всё будет… - псина внезапно набрала скорость, сделав мощный рывок в их сторону, из-под её лап разлетелись комья земли. И тут же, с другой стороны от них, раздались выстрелы, одна пуля просвистела прямо над макушкой Окделла, взметнув волосы волной горячего воздуха.
- Назад! - Маршал выглядел таким рассерженным, что казалось, он может уничтожить любого, вставшего сейчас у него на пути, одним взглядом. Ричард попытался кинуться следом за монсеньором, который как раз послал Моро наперерез собаке, однако девушка с непроизносимым именем продолжала держать его за руку. Хватка становилась болезненной, и Дик раздраженно обернулся на спутницу. Она тяжело дышала, её упругие груди вздымались под туго затянутым корсажем, шнурки которого уже начали угрожающе скрипеть. Это зрелище ненадолго увело юношу от реальности, а вернулся в этот мир он только когда подопечная Рокэ, тихо ахнув, упала ему на руки. Дик поддерживал девушку, обмякшую в седле, что оказалось нелегко, ведь её лошадь, до этого стоявшая как вкопанная, теперь порывалась куда-нибудь уйти.
А тем временем неподалеку от них шла куда более опасная борьба. В припадке безрассудства или по иной причине Рокэ не стал стрелять в животное, а кинулся прямо на него. Свет метался то освещая борющиеся фигуры, то скрывая их в темноте. Наконец, ярко блеснуло отполированное до зеркального блеска лезвие внушительного кинжала, раздался жуткий предсмертный вой, и потом всё затихло. В обрушившейся тишине Ричард отчетливо слышал стук собственного сердца. Рокэ выпрямился, стоя над трупом собаки, с ножа на его руку капала кровь, но он нисколько не обращал на это внимания, казалось, он сам не мог поверить, что всё обошлось благополучно и все они остались живы. Маршал повернулся к оруженосцу. Наверное, с обморочной девушкой на руках и поводьями двух лошадей вид у него был нелепый, потому что Алва улыбнулся, глядя на них.
- Вот именно для таких случаев нужно всегда носить с собой нюхательную соль, юноша, - заметил он, ловким движением вклиниваясь между Ричардом и своей подопечной. Его наставительный тон, как обычно, отозвался колючим раздражением глубоко внутри. Дик отступил, а затем и вовсе развернул Сону, желая сделать вид, что уезжает.
- Куда? – окликнул его Алва, - Возьми поводья, - монсеньор перестал улыбаться, так что Ричард не посмел возражать и тем более пытаться объясниться. Поэтому предпочел за лучшее вести в поводу лошадь подопечной Рокэ и ехать следом за эром, который усадил напуганную девушку впереди себя, поддерживая её одной рукой. Ричард лишь раз обернулся, но трупа собаки не было там, где Алва его оставил. Наверное, ему просто показалось, ведь факелы у склепа погасли, и больше ничто не освещало кладбище. Даже луна, которая словно обходила это место стороной.

В доме Рокэ сам донес свою подопечную до её комнаты, отбиваясь по пути от назойливого лекаря, без конца повторявшего одну и ту же фразу на кэналлийском. Монсеньор расстался с драгоценной ношей лишь на пороге комнаты и тут же повернулся к Ричарду. Его следующая фраза прозвучала как продолжение разговора после секундной паузы:
- Она поехала за тобой, болван!
- Что? – Натиск в тоне Рокэ сбивал с ног как порыв ураганного ветра, и Дикон оперся о стену рукой, чтобы не упасть.
- Она увидела, что ты едешь через кладбище, и поехала за тобой. А всё потому, что ты пренебрег её обществом и заблудился, - Алва сделал пару стремительных шагов в сторону оруженосца и замер, не дойдя до него, как будто передумав делать что-то конкретное.
- Больше не выезжай один. Либо со мной, либо с Анунсиасьон, либо с любым, с кем сможешь договориться, - лучше бы ударил, - подумал Ричард и попытался возразить:
- Но теперь я знаю дорогу и больше не…
- Нет! Это опасно, как я вижу, для вас обоих. И если твой труп меня не слишком огорчит, то её я терять не собираюсь, - разозленный тем, что его сейчас фактически поставили ниже какого-то бастарда, потомка предателя, женщины! Ричард набрался смелости спросить в спину уходящему монсеньору:
- Сколько ей лет? – Рокэ замер, однако поворачиваться не спешил, а потом Дикон увидел, как эр улыбается, словно одобрив выходку своего оруженосца.
- Ах, я болван! - Алва хлопнул себя по лбу, - ты вычислил, что она не может быть дочерью никого из моих братьев, - Дикон хотел ответить что-нибудь вроде «вот именно» со всем ехидством, на какое был способен, но почему-то передумал, просто сказав:
- Больше не врите мне, пожалуйста, - Алва не ответил на это, не желая признавать свою ошибку, разве что хмыкнул, посмотрев на Окделла с одобрением.
- Давай оставим всё как есть, - примирительным тоном, сказал Рокэ, - иди спать.
Ричард не знал, победил ли сегодня или проиграл, хотя был уверен, что сегодня между ним и Алвой что-то окончательно изменилось.